Я не исчез и не перестал быть собой. Я просто внезапно немного пожил. Обычной притупляющей жизнью, какой не жил никогда. Много ел, пополнел даже, расслабленно смотрел кино и сериалы, читал книги и листал газеты, покупал продукты, цветы, обязательно. Варил кофе и жарил блинчики. Наводил порядок, беседовал о погоде с соседями, звонил каждый день маме, съездил к брату, он очень много улыбался (думаю, они потом весь вечер эмоционально обсуждали меня с женой). Мыл собаке лапы по возвращении с прогулки, охотно уходил раньше всех с вечеринок, подлечил блядский желудок. Совсем не ковырял себя, пожал руки, скажем…

Всё это случилось само собой.

Само собой и прекратилось.

На следующий звонок брата не ответил.

Знаешь, почему я автобусы люблю больше самолетов?.. В самолете безвыходно смотришь в себя на фоне качающегося крыла и бескрайнего переменчивого неба. А в окне мчащегося автобуса настоящая жизнь. И, самое главное, — чужая.

Заходящие в освещённый дом гости, жеманно прижимающиеся друг к другу, корова, лениво срущая на землю, лазящий в отцовской машине подросток, одинокий грибник, выходящий из леса, сломанный каким-то несчастным отбойник, кучи одинаковой зелени среди странно-выкрученных и что-то значащих деревьев, заборы, ничего не ограждающие, вышки и провода с философствующими птицами. И солнце в разных его состояниях.

Дорога. Вокзалы. Кажется, будто это первые слова, которые я произнёс. И усвоил.

Все эти пару месяцев я был двухметровым парнем лет тридцати. С мозгами, с чем-то вроде обаяния. С идеями. У которого есть семья, друзья, дом. И много сил.

А теперь я осел, как лунная пыль, на чьих-то больших странных ботинках, выставленных в музее.

Или, если точнее, пол новомодного аквариума, где вокруг тебя рыбы, провалился… И я, бледный, медленно стремлюсь к бутафорскому неону дна. А дальше ничего. Люди фотографируют дыру и окончательно растерянных акул вокруг меня, всего лишь точки в темноте, прикрытого пластиковыми водорослями.

Среди удивленно смотрящих и тот двухметровый парень с мозгами и чем-то вроде обаяния. Он, возможно, привёл в аквариум племянника. Или маму. Она с гордостью держит его под руку.

А дальше ничего.

Ничего, что можно увидеть из окна автобуса или иллюминатора самолёта.

Что-то слишком большое. И незаметное.

Моя Следующая Жизнь.